До 1933 г. на турбазе «Кругозор» на высоте 3200 м работала метеостанция, но Кавказское бюро погоды решило перенести ее на склоны «Приюта девяти» и построить на Эльбрусе первую высокогорную метеорологическую станцию (4250 м). Летом 1933 г. с участием А.М. Гусева началось строительство метеорологической станции из расчета круглогодичного пребывания в ней людей. Доставка на высоту строительных материалов, продуктов питания и сборка домика на такой высоте оказались очень нелегким делом. В подъеме груза были задействованы лошади и ослы. Высоту и холод эти животные переносят хорошо, но они, как и люди, чувствительны к воздействию солнечных лучей на сетчатую оболочку глаза. В своих воспоминаниях Гусев писал «…чтобы предохранить ослов от ослепления, им приходилось надевать специальные дымчатые очки, отчего они сразу приобретали очень глубокомысленный и важный вид». После того, как все необходимые материалы были доставлены, начался не менее трудный этап работ — сборка здания. Строители не были альпинистами, а альпинисты не были строителями. Из тех, кто дошел до места строительства, не все могли работать на высоте и вынуждены были отдыхать буквально после каждого забитого гвоздя или положенной доски. Перед началом сборки домика строители выравнивали скальные площадки. Их труд был невероятно тяжелым, но станцию построить удалось. На площадке установили разборный деревянный домик, который состоял из четырех небольших комнат (2 м х 1,5 м), тамбура и двух вспомогательных помещений. Его стены утеплили термоизоляционным материалом, а для отопления установили чугунную печь. Глубокой осенью 1933 г. зимовщики подняли груз на метеорологическую станцию на «Приюте девяти» и начали проводить наблюдения.

Метеостанция «Приют Девяти», 1933 г.

Первыми зимовщиками были начальник станции В. Б. Корзун, наблюдатель А. М. Гусев, который предварительно окончил курсы метеонаблюдателя, и радист А. Горбачев. Каждый день в Кавказское горное бюро погоды с высокогорной метеостанции на Эльбрусе они посылали метеорологические радиограммы. Восемь месяцев зимовщики не спускались в ущелье, так как спуск был труден и опасен.

Начальник метеостанции В.Б. Корзун

Из-за погодных условий зимовка на станции была очень трудной и ранее на это еще никто не решался.

Особенно зимовщикам запомнился день 23 февраля, когда буран достиг большой силы, в комнате барометр показывал 408 мм рт.ст., против нормальных для этих мест 436 мм. рт.ст. Помещение не отапливалось, так как трубу унесло ветром, ртуть в термометре замерзла на отметке минус 11°С. На наблюдения шли парами, связавшись канатом, до метеорологических будок было всего 100 м, но до них они добирались 30 минут. Температура воздуха упала до минус 35°С, а смена лент на самописце превратилась в мучительную операцию – пальцы сразу же замерзали и теряли чувствительность. На протяжении всей зимы у В. Корзуна и А. Гусева концы пальцев были подморожены и с них слезала кожа. Трое суток сидели зимовщики как в осаде, забаррикадировавшись в одной комнате, но работы не прекращались. Регулярно, пять раз в сутки, производились наблюдения. Метеорологам помогал радист, который после замерзания источников питания на радиостанции, остался без работы.

Об одном из утренних наблюдений А. Гусева, начальник станции В. Корзун вспоминает так: «…Едва он выбрался через сугробы из дома, ветер сбил его с ног. К метеобудкам пришлось продвигаться ползком, держась за канат… приборы не выдержали: самописцы стояли, минимальный термометр унесло, так как дверцу будки оторвало ветром; в уцелевших термометрах ртуть ушла в резервуары и там замерзла; ветер превышал 40 м в секунду… обеспокоенные долгим отсутствием товарища, зимовщики помогли Гусеву пролезть в хижину, у него оказались отмороженными руки и правая часть лица…».

Ближе к весне из-за недостатка продуктов и ограниченного рациона у зимовщиков появились признаки цинги.

Так, на высоте 4250 м среди вечных снегов, где неделями свирепствует ветер от 60 до 80 м/с, а температура воздуха падает до минус 50°С, впервые в истории Эльбруса жили и работали люди. Это было началом научной и экспедиционной деятельности А.М. Гусева, определившим его дальнейший путь.

Открытая в 1933 г. высокогорная метеорологическая станция на Эльбрусе работала до середины 1942 г. без перебоев.

Открытие высокогорной метеорологической станции А.М. Гусев и В.Б. Корзун посвятили своим первым в истории альпинизма зимним восхождением на вершину Эльбруса. Они были первыми, кто за тысячелетия существования Эльбруса решились идти на его вершину в январскую морозную ночь по обледенелым склонам.

В ночь с 16 на 17 января 1934 г. А.М. Гусев и В.Б. Корзун вышли из домика. Радист А. Горбачев остался на метеостанции, так как нельзя было прерывать метеорологические наблюдения, а также это необходимо для подачи сигналов со станции на случай аварии с группой при восхождении и возвращении их с вершины при ухудшении погоды или в ночное время. Предвидя основные трудности по погоде и бесконечные крутые склоны отполированного льда, зимовщики утеплились шерстяной одеждой, меховыми полушубками, шапками-ушанками и одели по две пары шерстяных и меховых рукавиц. Ноги были обуты в несколько пар шерстяных чулок и просторные валенки, к которым заранее прикрутили остро отточенные кошки. Веревкой они связались еще на станции и у каждого был ледоруб.

Ночь выдалась ясная, тихая и морозная и зимовщики пошли обычным летним маршрутом на «Приют Пастухова», температура была 25°С мороза. Подъем к «Приюту Пастухова» проходил по крутому и отшлифованному льдом склону, а низкая температура придала ему такую твердость, что даже очень острые зубья кошек на склоне держались ненадежно и срыв с него был очень опасен. Несмотря на трудности зимовщики дошли до скал «Приюта Пастухова» за 2 часа, но отдых был очень короткий. На высоте 5000 м они вырубили удобные ступеньки и сняли первые метеорологические наблюдения. Термометр, который они несли с собой, показывал минус 31°С. Перед альпинистами лежал наиболее крутой и трудный участок пути, так как лед на склонах от «Приюта Пастухова» до вершины был отшлифован ветрами. Рассвет их застал на половине пути к вершине, где резкий ледяной ветер затруднял дыхание, обмораживал руки и ноги. Движение очень осложнилось и идти приходилось с максимальной осторожностью. Подъем продолжался 9 часов и в полдень альпинисты вышли на восточную вершину Эльбруса. Им удалось провести наблюдения за изменением температуры, начиная от «Приюта Девяти» до вершины, которые были ценны еще и тем, что в течение всего подъема, на метеостанции непрерывно регистрировалась температура воздуха с помощью самописца. За время зимовки ими были получены уникальные данные о погоде высокогорья.

В сентябре 1934 г. Александр Михайлович поступил в Московский гидрометеорологический институт. Параллельно он обучался в школе инструкторов альпинизма, по окончании которой каждое лето с 1935 по 1941 гг. работал начальником учебной части альпийских лагерей «Самолет» и «Адылсу» и совершил девять восхождений на Эльбрус. Среди участников восхождения была группа парашютисток-студенток одного из московских институтов, среди них была Женя, которая стала женой А.М. Гусева.

В феврале 1935 г. А.М. Гусев совершил новое зимнее восхождение на Эльбрус с группой студентов Московского гидрометеорологического института, а с 1936 г. он начал осваивать спортивные восхождения на вершины Центрального и Большого Кавказа.

В 1939 г. он работал в Институте теоретической геофизики АН СССР под руководством В.В. Шулейкина, затем на полярной станции Диксон, где был установлен созданный им прибор для измерения воздушных потоков муссонного происхождения, успешно проработавший до начала войны. А.М. Гусев избирался членом президиума Всесоюзной секции альпинизма (прототип Федерации альпинизма СССР), а в 1946 ̶ 1947 гг. был ее председателем. К лету 1941 года за плечами А.М. Гусева было десять восхождений на Эльбрус и несколько десятков на другие участки горного Кавказа.  Весной 1941 г. Александр Михайлович подготовил диссертацию, но началась война.

Летом 1941 г., закончив подготовку к защите кандидатской диссертации, А.М. Гусев с семьей приехал отдыхать на Кавказ. На рассвете 22 июня он ушел с молодыми альпинистами на ближайшие склоны отрабатывать приемы скалолазания. Их занятия прервала прибежавшая на склон жена А.М. Гусева и, прижимая к себе сына, крикнула: «Война!».

На фронт А.М. Гусев ушел добровольцем и постоянно находился на острие всех сложных и опасных боевых действий в горах Кавказа.

А.М. Гусев, 1941 г.

Опыт зимних походов в горах, приобретенный в мирное время, был использован им во время Великой Отечественной войны в боях за перевалы Главного Кавказского хребта. В начале войны группа советских спортсменов-альпинистов обратилась в Генеральный штаб Красной Армии с предложением использовать их опыт для обучения бойцов в частях, дислоцированных в горных районах, но нередко спортсмены слышали в ответ: «Нам на Эльбрусах не воевать…». Только когда возникла реальная военная угроза в горах Кавказа, это предложение было принято и утверждена воинская специальность «альпинист», так как раньше военно-учетной специальности «альпинист» в Красной Армии просто не существовало.

Осенью 1941 года, когда враг захватил Одессу и вплотную приблизился к Ростову-на-Дону, несколько альпинистов, включая А.М. Гусева, были направлены в распоряжение Закавказского фронта. Прибывший в штаб фронта А.М. Гусев получил назначение в 9-ю горнострелковую дивизию 46-й армии, стоявшую в районе Батуми, где пока было спокойно. Должности начальника горной подготовки в дивизии не существовало, поэтому А.М. Гусева прикомандировали в отдел боевой подготовки штаба дивизии в подчинение к майору К. И. Мозгунову. К началу войны в Красной Армии существовало 19 горнострелковых и 4 горно-кавалерийских дивизий, но они мало чем отличались по уровню подготовки, вооружению и экипировке от обычной пехоты. В первые годы войны А. М. Гусев и прибывшие в различные части альпинисты занимались боевой подготовкой стрелков. Для этого срочно была организована школа военного альпинизма и горнолыжного дела, где они были инструкторами и обучали солдат и офицеров с нуля. Офицеры должны были пройти обучение по расширенной программе и стать в дальнейшем инструкторами по технике движения в горах. Для учебы и практических занятий А.М. Гусев составил наставления и памятки о правилах движения в горах, применения специального альпинистского снаряжения и обеспечения службы безопасности в высокогорных гарнизонах в зимнее время. В своем отряде А.М. Гусев курсантам давал не только теоретические знания, но и проводил практические занятия с выездом в горы.

В ноябре 1941 г. участники сборов вместе с инструкторами выехали из Батуми на учебу в горы. В лагере температура воздуха резко понизилась, пошел снег. За короткое время слой снега достиг почти метровой толщины и мороз крепчал. Все склоны были покрыты снегом, он быстро уплотнялся и утром стало ясно, что порядок занятий надо срочно менять. Было необходимо начинать обучение с лыж, но более-менее прилично этим умением владел только А.М. Гусев. Многие бойцы из южных республик вообще их видели впервые, именно поэтому в день открытия сборов А.М. Гусев появился перед курсантами на лыжах и на глазах у них спустился с крутого склона, перемахнул на большой скорости холмик и круто развернулся перед самим строем. Этот первый наглядный урок управления лыжами произвели большое впечатление на курсантов и по мере освоения техники катания, они все больше проникались доверием к инструктору. Вскоре для закрепления приобретенных навыков был проведен однодневный поход, в котором отрабатывались боевые действия мелких подразделений зимой в горной местности.

Следующим обязательным занятием была отработка стрельб в горах. Однако, для курсантов результаты стрельб оказались неожиданным, несмотря на то, что у всех раньше были хорошие показатели, во время занятий большинство пуль оказалось за пределами мишеней. В чем дело? Причина была ясна А.М. Гусеву. Дело в том, что в горах при стрельбе под большим углом к горизонту траектория полета пули изменялась и становилась более пологой. Однако в наставлениях для стрельб об этом ничего не говорилось и когда на сборы по горной подготовке к ним прибыли снайперские команды, он провел с ними специальные стрельбы и составил таблицы поправок до углов в 90 градусов выше и ниже горизонта.

Первые учебные сборы прошли успешно, многие солдаты и командиры отлично овладели теорией и практикой движения в горах. Доклад о результатах проведенных сборов был одобрен штабом дивизии, а выполненная работа получила высокую оценку. А.М. Гусев фактически стоял у истоков создания специализированных горных отрядов, а об операциях отдельного альпинистского отряда А.М. Гусева слагали легенды. По его методикам и наставлениям долгие годы обучали горные войска.

В начале 1942 г. 9-я горнострелковая получила дополнительное задание по охране побережья Черного моря к северу от Батуми. Обстановка на Кавказе с каждым днем обострялась, а зона боевых действий охватила значительную территорию Кавказа. В июне 1942 г. 46-й армии была поставлена задача, чтобы не допустить выхода противника к Черному морю. В августе этого же года на Кавказе развернулась битва за Эльбрус, в которой участвовало всего несколько десятков человек с обеих сторон, но точку в этом противостоянии поставил отряд альпинистов под командованием А.М. Гусева, который фашисты прозвали «зелеными дьяволами». К этому времени советские горнострелковые отряды уже становились по-настоящему горнострелковыми. Они были обучены профессионалами и укомплектованы добровольцами внутренних и пограничных войск НКВД, курсантами военных училищ, альпинистами и жителями горных районов Закавказья. Поменялся и подход к обмундированию. Альпинистов обеспечили плотными брезентовыми ветрозащитными куртками с капюшоном и горными брюками, ботинками, лыжами и другим снаряжением. Подопечные А.М. Гусева ловко карабкались по отвесным скалам, умели сооружать укрытия из снега и камней, наводить переправы через ущелья. Приезжавших перенимать опыт особенно впечатляло, как лихо спускались красноармейцы с заснеженных склонов на лыжах, метко стреляя на ходу. В дальнейшем, именно по настоянию А.М. Гусева, горнолыжная подготовка была впервые включена в систему горной подготовки стрелков.

В конце июля 1942 г. немецко-фашистские войска начали наступление с Дона на Северный Кавказ. Гитлеровское командование рассчитывало быстро преодолеть Главный Кавказский хребет в его центральной части и выйти в районы Тбилиси, Кутаиси, Сухуми, чтобы потом захватить источники нефти. В этот же год на базе горнострелковой дивизии «Эдельвейс» был создан 1-й высокогорный батальон, в который входила высокогорная рота капитана Х. Грота численностью около 100 чел. В их задачу входило водрузить свои флаги на вершинах Эльбруса, а опорным пунктом была гостиница «Приют одиннадцати». В это же время Гитлер утвердил операцию по захвату Кавказа под кодовым названием «Эдельвейс». Цветок эдельвейс являлся эмблемой горных стрелков (егерей) и 1-я горнострелковая дивизия вермахта называлась «Эдельвейс», а самих стрелков называли «эдельвейсами».

До войны многие немцы приезжали с дружественным спортивным визитом на Кавказ, среди них был генерал 1-й горнострелковой дивизии Х. Ланц, а под видом инженера-горняка приезжал гауптман Х. Грот. Генерал Х. Ланц хорошо говорил не только по-русски, но и знал некоторые языки Кавказа, изучал его перевалы и тропы. В 30-е годы совместные советско-германские восхождения были делом обычным. Среди туристов-иностранцев было много немцев с фотоаппаратами. Они с невероятным упорством совершали «тренировочные» восхождения. Встречали их хорошо, жили они на турбазах и в гостинице «Приют одиннадцати».

К началу войны немцы имели хорошо подготовленные резервы для ведения войны в условиях гор и в эти войска входили парни не младше 24-х лет, хорошо обеспеченные альпинистским снаряжением, подробными картами, средствами связи и облегченным оружием с прицельными системами с учетом углов возвышения. Каждый горный стрелок имел утепленный зимний костюм и верхнюю ветрозащитную куртку из водоотталкивающей хлопчатой ткани с белой подкладкой. В зимних условиях такую куртку надевали наизнанку. Обувью служили горные ботинки с шипами. В распоряжении стрелков были походные спиртовые индивидуальные кухни и примусы, темные очки и специальное высококалорийное питание.

В августе 1942 г. подразделения дивизии «Эдельвейс» вышли на южные склоны Эльбруса и беспрепятственно заняли все высокогорные базы, в том числе и «Приют одиннадцати». Обосновавшись основательно, на перевалах они расположили артиллерию и минометы, минировали ущелья и регулярно обстреливали перевалы, по которым отходили в Грузию советские войска и мирное население.

21 августа горные егеря поднялись на Эльбрус и водрузили на его вершины полотна с нацистской символикой, в том числе на «Приюте одиннадцати». Приближалась трудная эльбрусская зима и активные действия с обеих сторон в этом районе прекратились, но «Приют одиннадцати», перевалы Чипер-Азау и Хотю-тау пока оставались у противника. Время от времени фашисты повторяли попытки спуститься на поляну Азау и получали отпор. Выбить немцев из «Приюта одиннадцати» было крайне трудной задачей, к тому же ее осложняла начавшаяся непогода. Взвесив все это, командование приказало попытаться зайти с фланга на эту базу, подняться выше ее со стороны ущелья реки Ирик двумя отрядами. Одним из отрядов командовал А. М. Гусев. Совместные действия этих отрядов планировали начать 16 сентября, но этого не произошло, так как отряд был застигнут бураном и вернулся в Баксанское ущелье.

26 сентября лейтенант Г. Григорьянц с группой разведчиков попытался с «Ледовой базы» приблизиться к «Приюту одиннадцати», чтобы уточнить расположение огневых точек, но егеря рано обнаружили разведчиков. Ночью на плато опустился туман, а когда отряд приблизился метров на 100 м. к «Приюту одиннадцати», туман рассеялся, и всю роту численностью около 100 человек немцы расстреляли.

В начале ноября создается «Группа 80» с целью выбить немцев из «Приюта одиннадцати», подняться на Эльбрус и водрузить там советские флаги. В группу отбирали наиболее крепких и выносливых бойцов, но альпинистской подготовки и специального снаряжения они не имели. Командиром назначили капитана А. Юрченко из 8-го моторизованного полка НКВД. Проводниками были А. И. Сидоренко, Л. Кропф, Р. Шпицер и В. Ломако. Сильный мороз и метель не позволяли выполнить подъем к вершине Эльбруса и две предыдущие операции окончились провалом. Немцы сверху расстреливали советских солдат, что называется, «на выбор» и, чтобы спасти людей командир отряда А. Юрченко отдал приказ об отступлении и спуске в долину.

После войны в своих мемуарах о боевых действиях на Кавказе гауптман Х. Грот, руководивший «эдельвейсами», написал: «Я не мог понять русских: почему, зная, что эти позиции они взять не смогут, они волнами накатывались и накатывались на ледник, а мы укладывали их на снежные склоны. Несмотря на большие потери, они продолжали этот бессмысленный штурм». Однако немцы отлично понимали стратегическое значение перевалов.

Командиры альпинистского отделения нередко привлекались в качестве консультантов при планировании боевых действий в высокогорных районах. Они выезжали инспектировать гарнизоны, участвовали в планировании и проведении разведок, а отряд альпинистов под командованием А.М. Гусева постоянно совершал дерзкие рейды в тыл противника, чтобы освободить от них перевалы Эльбруса.

Первые боевые операции А.М. Гусева показали, что он, как никто другой, владел тем, что специалисты называют «горным мышлением командира». В конце августа 1942 года на клухорском направлении 394-я стрелковая дивизия пыталась отбросить врага вглубь ущелья реки Клыч, но немецкие горные стрелки, расположившись на склонах ущелья, легко расстреливали красноармейцев. Тогда А.М. Гусев предложил командованию одновременно с наступлением по ущелью нанести удар с тыла в районе перевала Клыч. До этого времени советским войскам еще ни разу не удавалось взять ни одного перевала, но А.М. Гусев нашел решение и ночью группа из наиболее подготовленных бойцов под его командованием начала восхождение на скалу, которая располагалась над немецкими позициями. Утром, одновременно с атакой в лоб, отряд А.М. Гусева со скалы забросал гранатами позиции егерей и открыл огонь из стрелкового оружия. Понеся серьезные потери и, не имея возможности отойти, горные немецкие стрелки начали сдаваться в плен. Перевал Клыч был взят, а немецкие егеря, боясь окружения, стали отходить. Захваченные в плен горные егеря, не могли поверить, что их победили советские бойцы, которых они еще вчера именовали «неорганизованным и слабообученным сбродом». Так, отряд из 20 человек под командованием А.М. Гусева сделал то, что до него не смогла сделать целая дивизия. Впоследствии было создано 12 горных отрядов. Первым стал отряд А.М. Гусева, в котором было всего 20 человек. Важно отметить, что большинство бойцов отряда не были альпинистами, война стала для них школой.

В сентябре 1942 г. немцы, отступавшие к Клухорскому перевалу, сумели вновь закрепиться в верховьях реки Клыч. Здесь горные хребты образовывали теснину (узкий проход в речном русле, долине или перевале), что исключало обход позиций. Немного дальше находился перевал Нахар, занятый немецкими горными стрелками. С него они не только могли поддерживать огнем оборонявшихся в теснине, но и ударить во фланг наступающих советских войск. Для продолжения наступления надо было взять этот перевал и командование планировало повторить предыдущую операцию по захвату перевала Клыч. Отряд А.М. Гусева должен был пройти соседним ущельем к Главному Кавказскому хребту, подняться на него и по гребню выйти к перевалу Нахар, чтобы ударить сверху одновременно с началом наступления со стороны долины. Вначале все шло по плану, но ночью внезапно ухудшилась погода, сорвался сильный ветер, пошел снег и температура упала до минус 10⁰ С. Чтобы спасти от холода отряд, А.М. Гусев был вынужден спуститься в ущелье. Утром снегопад сменился густым туманом, а в таких условиях идти по гребню хребта на перевал было невозможно. Он вывел отряд к верховью ущелья Нахар. О начале наступления должен был сообщить запуск ракеты, но в условленное время сигнала не было. Спустя несколько часов А.М. Гусев приказал бойцам бросить в ущелье весь запас гранат и открыть огонь в направлении перевала. Услышав взрывы и выстрелы в тылу, немцы в панике покинули перевал Нахар. После выяснилось, что наступление отложили из-за непогоды, а условную ракету не дали, так как не верили, что альпинисты в таких условиях сумели дойти. Выполненный отрядом А.М. Гусева захват перевала Нахар, обезопасил наши войска от удара с фланга, но немецкие горные стрелки продолжали удерживать долину реки Клыч. Атаковать их в лоб было бесполезно. Это привело бы только к неоправданным жертвам. А обойти их со стороны Главного Кавказского хребта, склоны которого были буквально усеяны немецкими позициями, оказалось также невозможно. Тогда А.М. Гусев вспомнил про ущелье Симли-Минари, которое считалось малоизученным и труднопроходимым.

В октябре 1942 г. А.М. Гусев со своим отрядом во время разведки в районе высоты 1360, обнаружил горных егерей в долине реки Клыч. Чтобы обезопасить себя от внезапного удара, немцы выставили заслон прямо под отвесной скалой хребта. Этим решил воспользоваться А.М. Гусев и лично возглавил небольшую группу, доставившую на скалу 100 килограммов аммонала. 11 октября 1942 г. в 4 часа утра прогремел мощный взрыв, обрушивший на немецкий лагерь каменную лавину. Это послужило сигналом к общему наступлению. Вскоре все было закончено, и немецкая группировка была уничтожена, оставшиеся горные стрелки бежали к подножью Клухорского перевала. Благодаря действиям отряда А.М. Гусева немцы на этом направлении были отброшены.

В конце декабря 1942 г. началось наступление Красной Армии в долинах рек Терек и Ардон, 3 января 1943 г. был освобожден г. Моздок, 4 января – г. Нальчик. Под ударами Красной Армии фашистские войска начали поспешно выходить из ущелий и вливаться в общий поток отступавших на Северном Кавказе вражеских соединений. В их преследовании приняли участие и отдельные горнострелковые отряды. Но после разгрома немцев на Эльбрусе на обеих вершинах еще оставались вражеские флаги, и в феврале 1943 г. поступил приказ немедленно сбросить их и установить советские знамена.

Со второй половины января и до февраля 1943 г. А.М. Гусев находился в Тбилиси в госпитале из-за компрессионного перелома позвоночника, полученного во время неудачного приземления с парашютом в горах. 2 февраля 1943 г. в госпитале его навестили военные альпинисты и вручили ему Предписание от заместителя командующего Закавказского фронта.

Предписание А.М. Гусеву о выполнении задания, 1943 г.

Командование Закавказского фронта поручило воинам-альпинистам сорвать фашистскую символику и водрузить над вершинами советские флаги. Сделать это нужно было до 23 февраля. Из воспоминаний А.М. Гусева: «Мы, альпинисты, мечтали об этом еще с августа прошлого года, когда гитлеровцам удалось подняться на вершины Эльбруса. Наконец наша мечта сбывалась». Выписку у главного врача пришлось брать с боем. Доктора приводила в ужас мысль, что сумасшедший альпинист с поврежденным позвоночником собирается лезть на Эльбрус. Но уже через час А.М. Гусев ехал на машине по горным дорогам.

Восхождение на вершины Эльбруса поручили двум альпинистским отрядам, которые возглавляли А. М. Гусев и Н. А. Гусак. 9 февраля 1943 г. на «Приюте одиннадцати» они объединились в один отряд, которым уже командовал А. М. Гусев. В отряде было двадцать человек: политрук Е. А. Белецкий, инженер-капитан Н. А. Петросов, старшие лейтенанты В. Д. Лубенец и Б. В. Грачев, лейтенанты Н. А. Гусак, Н. П. Персиянинов, Л. Г. Коротаева (единственная девушка и отважная разведчица-альпинистка), Е. В. Смирнов, Л. П. Кельс, Г. К. Сулаквелидзе, Н. П. Маринец, А. В. Багров и А. И. Грязнов, младшие лейтенанты А, И. Сидоренко, Г. В. Одноблюдов и А. А. Немчинов, рядовые В. П. Кухтин, братья Габриэль и Бекну Хергиани.

Восхождение на Эльбрус в зимних условиях было непростым делом, особенно в период войны. В книге «Эльбрус в огне» А.М. Гусев пишет: «Что такое Эльбрус зимой? Это километры отполированных ветром, порой очень крутых ледяных склонов, преодолеть которые можно только на острых стальных «кошках», в совершенстве владея альпинистской ледовой техникой движения. Это метели и облака, надолго окутывающие плотным покровом вершину, сводящие к нулю видимость, а значит, исключающие необходимую в условиях сложного рельефа визуальную ориентировку. Это ветер ураганной силы и мороз, превышающий 50 градусов…. Поднимаясь на вершину Эльбруса, человек кроме всего проходит через все климатические зоны от обычной до полярной, преодолевает горную болезнь, которая порой валит с ног абсолютно здоровых людей».

В Баксанском ущелье регулярных немецких войск уже не было, но в ущельях еще бродили отставшие при отступлении мелкие подразделения и группы егерей, которые не потеряли надежды прорваться к своим и действовали довольно активно. Встреча с врагом не исключалась, поэтому отряды А.М. Гусева и Н. А. Гусака были основательно вооружены.

Когда они поднялись к «Приюту одиннадцати» – увидели, что его здание было повреждено бомбами, фасад весь изрешечен пулями, исковеркан осколками, крыша с дизельной станции была снесена взрывом. Метеорологическую станцию на «Приюте девяти» фашисты разрушили. На турбазе «Кругозор» и в скалах валялись боеприпасы и исковерканное оружие. Продуктовые склады были или взорваны или залиты керосином. Надвигалась непогода и отряд разместился в нескольких уцелевших комнатах «Приюта одиннадцати». Ветер бушевал почти неделю, закончились продукты, положение становилось критическим. Подъем на Эльбрус в такую плохую погоду был крайне рискованным, но задание надо было выполнить, во что бы то ни стало.

А. М. Гусев принимает решение начать штурм вершин Эльбруса, не дожидаясь окончания бурана. Ему пришлось разделить отряд на две группы. 13 февраля 1943 г. в 2 часа 30 минут на Западную вершину Эльбруса отправилась под командованием Н. А. Гусака первая группа из шести человек: А. И. Сидоренко, Е. В. Смирнов, братья Габриэль и Б. Хергиани и замполит Е. А. Белецкий, в рюкзаке которого лежало бережно свернутое красное знамя. А.М. Гусев приказал дежурившим на улице каждые 15 минут подавать сигналы сиреной, стрелять из автоматов и для ориентира пускать ракеты. В нормальную погоду группа сильных альпинистов может дойти от «Приюта одиннадцати» до вершины Эльбруса и обратно за 8-10 часов, но прошло больше 15 часов, а ушедшие не возвращались. А.М. Гусев принял решение идти на помощь. Он начал быстро формировать спасательный отряд, но в это время прозвучал крик дежурного, который находился в укрытии под скалой. Все альпинисты выбежали из дома и увидели, как один за другим возвращались участники группы – Н. А. Гусак, Е. А. Белецкий, Е. В. Смирнов, А. И. Сидоренко, братья Габриэль и Бекну Хергиани. Они еле шли, шатаясь от усталости. Их подхватили альпинисты и чуть ли не на руках внесли в здание. Здесь обрывки фашистских флагов были брошены на пол. В доме, заглушая шум бурана, долго гремело дружное «Ура!». Позже участники операции рассказали, что восхождение оказалось очень трудным, видимость почти все время была менее 10 метров. Минуя опасные районы, они довольно точно вышли на Западную вершину Эльбруса, где на триангуляционном знаке заметили обрывки фашистских флагов. Альпинисты их сорвали и установили свой красный флаг Родины, а рядом командир штурмовой группы лейтенант Н. А. Гусак оставил памятную записку: «13.02.1943 г. 14:00 Сегодня сюда поднялась группа инструкторов альпинизма РККА в составе: начальник группы – мастер спорта СССР Н. Гусак - лейтенант. Участники: А. Сидоренко, сваны-партизаны Г. Хергиани и Б. Хергиани, политрук Е. Белецкий, военный техник 2 ранга – инструктор Е. Смирнов. Поднялись с «Приюта Одиннадцати» за 9 ч. Снегопад, туман, мороз. Восхождение посвящено освобождению Кавказа от гитлеровцев и 25-й годовщине нашей славной Красной Армии. Группа по приказу командования Закфронта сняла немецко-фашистский вымпел и установила наш Красный флаг СССР. Смерть немецким оккупантам! Да здравствует наша героическая Красная Армия! Да здравствует наш Эльбрус и вновь свободный Кавказ!»

Половина дела была сделана. Теперь предстояло сделать то же самое на Восточной вершине Эльбруса. Буран и метель продолжались трое суток, а когда стало проясняться, то усилился мороз и на уровне «Приюта одиннадцати» достигал -40⁰С. Дул порывистый ветер силой 25–30 м/с, ледяные иглы в воздухе кололи лицо, а альпинистам надо было подняться еще на 1400 метров. 17 февраля 1943 г. А.М. Гусев повел 14 человек на Восточную вершину Эльбруса. У замполита В. Д. Лубенец находился флаг, который предстояло установить на вершине. Альпинисты вышли ночью, дул сильный ветер и мороз тоже усиливался.

Восхождение А. Гусева и В.Кухтина на вершину Эльбруса, 1943 г.

Группа А.М. Гусева штурмует Эльбрус, 1943 г.

А.М. Гусев повел свою группу коротким путем – прямо к вершине, а не через седловину, как обычно. Несмотря на то, что подъем был крутым, альпинисты выигрывали во времени, а при такой низкой температуре воздуха это имело огромное значение. Когда наступил рассвет, участники группы увидели, как Эльбрус блестел зеркально отполированными ледяными склонами. Идти становилось все опаснее, но остановка была невозможной, потому что мороз усиливался, и можно было замерзнуть. После прохождения скалы «Приюта Пастухова» (4800 м), многих стало клонить ко сну – это проявлялись признаки горной болезни. Альпинисты шли налегке и только у оператора Г.С. Петросова были кинокамера, штатив и запас кинопленки, но поскольку он был новичком в горах, его груз несли альпинисты по очереди. Оператор не хуже альпинистов понимал, что в этом историческом походе каждый его кадр будет уникальным, поэтому старался ничего не упустить. Спустя 4 часа группа достигла Восточной вершины Эльбруса на высоте 5621 м, А.М. Гусев сорвал остатки штандарта дивизии «Эдельвейс» и установил красное знамя. Над Эльбрусом прозвучал победный салют из пистолетов и наганов. Чувство огромной радости охватило всех альпинистов. Флаг водружен! Победа! Такое бывает только раз в жизни! Спуск альпинистов по ледяным склонам в несколько километров прошел благополучно.

А.М. Гусев устанавливает флаг СССР

Салют над Эльбрусом, 1943 г.

Из воспоминаний А.М. Гусева: «…над нами сияет, освещенный солнцем, великий, ослепительно чистый Эльбрус, на вершинах которого развеваются алые стяги нашей любимой страны. Ну разве можно забыть такой день?!»

В начале марта, когда группа А.М. Гусева добралась до Тбилиси, он доложил о выполненном задании, а обрывки нацистских штандартов передал командующему Закавказским фронтом генералу И.В. Тюленеву.

А.М. Гусев рапортует командующему фронтом о подъеме советских флагов на Эльбрусе. Слева направо: А. М. Гусев, И. П. Абрамов, С. Е. Рождественский, П. И. Ефимов, И. В. Тюленев

В штабе фронта всем альпинистам вручили награды: А.М. Гусеву, Н. А. Гусаку, политруку Е. А. Белецкому — ордена Красной Звезды, а остальным — медали «За отвагу».

Наградной лист А. М. Гусева

В 1943 году работа по горной подготовке постепенно начала сворачиваться, школа военного альпинизма была расформирована, альпинисты стали разъезжаться.

Для дальнейшего продолжения службы А.М. Гусева направили в Главное управление гидрометеорологической службы Красной Армии, поскольку его военной специальностью была гидрография.

Летом 1943 г. после окончательного изгнания немцев с Кавказа, альпинистский отдел был расформирован, а А. М. Гусев получил направление во вновь созданный Государственный океанографический институт гидрометеорологической службы Красной Армии. Здесь группа гидрографов под руководством А.М. Гусева решила одну из сложнейших задач гидроаэромеханики судна, касающуюся его дрейфа, был разработан и построен прибор для нахождения суммарной поправки на действие ветра при определении места корабля в море.

В январе 1944 года А. М. Гусев защитил кандидатскую диссертацию и в этом же году при проведении океанологических исследований принял участие в первых погружениях на отечественном гидростате в Каспийском море.

В 1946 году после демобилизации А. М. Гусев пришел работать в Морскую гидрофизическую лабораторию в Москве под руководством академика В. В. Шулейкина, а в 1948 г., когда эта лаборатория преобразовалась в Морской гидрофизический институт АН СССР, А.М. Гусев стал заместителем директора по научной работе.

В 1951 году Ученый совет МГУ присуждает А. М. Гусеву ученую степень доктора физико-математических наук. В 1954 году А. М. Гусев работал на дрейфующей станции Северный Полюс-3, а в 1956 году принял участие в Первой комплексной Антарктической экспедиции, где под его руководством в Антарктиде была открыта первая внутриматериковая станция «Пионерская». В период 1965 — 1988 гг. профессор А. М. Гусев заведовал кафедрой физики моря и вод суши МГУ, сотрудники которой выполнили целый ряд оригинальных научных исследований.

В 1972 г. в горах Кавказа альпинисты московского часового завода нашли командирскую полевую сумку с полуистлевшим списком бойцов одного из подразделений 121-го горнострелкового полка. На месте боевых действий на Эльбрусе они своими руками установили обелиск, а затем организовали встречу ветеранов, на которую приехали Д. М. Стороженко, Ф. Г. Солодовников и Г. И. Хатенов (фото 14).

А.М. Гусев (крайний справа) на месте боев в 1942 г.

После этого альпинисты еще много раз встречались и вспоминали Эльбрус (фото 15).

Встреча боевых друзей-альпинистов. Слева-направо: А.М. Гусев, Н.А. Гусак, А.И. Сидоренко

В конце жизни Александр Михайлович Гусев тяжело болел, но одна навязчивая идея его не покидала и он брал клятвенные обещания у своих близких, чтобы его прах был похоронен на Эльбрусе. В 1994 году, когда его не стало, дочь выполнила его волю, и, поднявшись на вершину Эльбруса, развеяла прах отца. Александр Михайлович Гусев стал частью великой «Сверкающей горы», которую любил, покорял и защищал.

Солдаты не уходят в никуда
Мы вами будем преданно гордиться.
Вы подарили нам свои года,
Чтоб наша жизнь на свет смогла родиться.

Поклон всем вам – мы будем вас достойны,
Защитников, дошедших до конца.
И мы несём портреты, как иконы.
Бессмертный полк – бессмертные сердца!

Александр Михайлович Гусев – легендарная личность, яркий представитель поколения Победителей, выдающийся ученый-геофизик, Гражданин, вся жизнь которого является ярким примером беззаветного служения Родине.

Литература:

Материал подготовлен сотрудниками Музея МГИ: