Опубликовано: 30 августа 2017 г.
Метки: интервью, Совга Е.Е.
Интервью с ведущим научным сотрудником отдела гидрофизики шельфа ФГБУН «Морской гидрофизический институт РАН», доктором географических наук, Заслуженным деятелем науки и техники Автономной Республики Крым, членом Российской экологической академии (РЭА) Еленой Евгеньевной Совгой
Елена Евгеньевна, для людей активных и целеустремлённых юбилей — это очередной повод осмыслить достигнутое и подвести некий итог. Какие из достигнутых Вами целей являются самыми значимыми для Вас?
Если говорить о самых значимых, то есть самых труднодостижимых целях, сразу же вспоминается молодость и защита кандидатской диссертации. Это было не очень легкое время в моей жизни, потому что я закончила работу над диссертацией в период переформирования союзной ВАК, образования специализированных советов и фактически мне пришлось защищать свою работу дважды. Окончательно я защищала ее в Москве, в МГУ. При этом с июля 1968 года я работала в Морском гидрофизическом институте, закончила здесь очную аспирантуру. Работа у меня была экспериментальная: я ходила в экспедиции на исследовательских судах, собирала данные, занималась изучением Чёрного моря. Я вообще всю жизнь занимаюсь только Чёрным морем, это мой единственный объект. Даже когда у нас были океанические экспедиции — я в них не участвовала, потому что меня интересовали исключительно черноморские рейсы.
Что же Вас привело в науку — интерес к морю или желание стать учёным?
Не думаю, что главной причиной был интерес к морю. Я ведь раньше жила в сухопутном городе Львове, а в нем даже речки нет. Там же закончила Львовский университет, чистый химик по образованию. Просто со студенческих лет был большой интерес к занятию наукой, ведь уже тогда я работала в университетской лаборатории, позднее в проблемной лаборатории химии леса в Архангельске. А море появилось позже, когда судьба привела меня в Севастополь. Это произошло благодаря моему мужу. Он был подводником, и когда его лодку перевели в Севастополь, я приехала вместе с ним и устроилась работать в Морской гидрофизический институт.
Значит, стать учёным было Вашей мечтой?
Да! Мне всегда хотелось что-то изучать, и уже в студенческие годы у меня было две публикации в журнале «Физическая химия».
Ваши профессиональные достижения говорят о том, что Вы свою профессию выбрали правильно. Был ли тогда этот выбор для Вас сложным?
Дело в том, что я поступала в университет в хрущёвские времена, а в то время была мода на химию. Если учесть, что мне ещё со школьной скамьи нравилась эта наука, — неудивительно, что я поступила на химический факультет. Мы тогда не думали о материальных благах. Нам просто было интересно! Этот огромный интерес к науке, к познанию нового остался с нами и когда мы повзрослели. Работая в МГИ, я уходила домой в девять вечера, потому что мы с коллегами постоянно что-то обсуждали допоздна, о чём-то спорили, например о применении новых методик в рейсе в условиях химической лаборатории. Мне очень нравилась эта деятельность! Сейчас я как химик уже не работаю руками, а тогда всё делала сама: проводила анализы, научилась определять содержание тяжёлых металлов в морской воде — меди, цинка, молибдена. Морская вода содержит небольшую концентрацию этих элементов, поэтому применяется специальная технология для их концентрирования, чтобы метод «почувствовал» их. У меня это отражено в кандидатской диссертации. Позднее, уже работая над докторской, я очень много занималась сероводородной зоной, и меня интересовали все формы серы. Я опять ходила в экспедиции, проводила анализы, определяла содержание тиосульфатов, коллоидной и полисульфидной серы в морской воде.
По большому счёту вся Ваша деятельность в науке сводится к тому, чтобы защитить Черное море от пагубного воздействия человека, не правда ли?
Да, только для того, чтобы море защитить, нужно сначала изучить его особенности. Поставить диагноз. Точно также, как врачи не назначают лечение больному человеку, пока не выяснят что с ним, учёные сначала должны выяснить причины проблем в море. У нас в науке есть даже такое выражение «диагноз и прогноз». Если диагноз поставлен — мы можем прогнозировать, что будет дальше. У нас нет возможности предпринять какие-то технологические меры для устранения проблемы, но наша сила — в знаниях, которые мы получаем благодаря многочисленным исследованиям. Перед нами открываются законы природы и возможности моря противодействовать антропогенным нагрузкам. Я уже так долго занимаюсь этой темой, что могу без подготовки читать лекцию о Чёрном море на протяжении двух часов не останавливаясь.
Любовь к морю пленила Ваше сердце в самом начале профессионального пути или это происходило постепенно?
Наверное, истоки этой любви надо искать в экспедициях. До переезда в Севастополь я никогда не видела моря, а тут — бесконечные научные рейсы. Конечно, мои коллеги потешались надо мной. Они знали, что мне можно рассказать о море что угодно и я всему поверю. Так что, пока не появился опыт, было много курьезных случаев. А вообще мне по жизни очень везло на умных, талантливых, интеллигентных, очень хороших людей. Одним из таких был Сергей Григорьевич Богуславский. Его называли отцом Чёрного моря. Мы вместе работали в экспедициях. Это был удивительно интересный человек! Он мог предсказывать погоду, очень много знал и умел делиться своими знаниями, мог многому научить. Встретить такого наставника — невероятная удача для молодого ученого. Ведь поначалу даже не знаешь, как написать статью. Свою кандидатскую диссертацию я, помню, раз десять переписывала, и меня в свое время тоже учили всему — и как изложить свои мысли, и как найти и выделить главное. Хорошо, когда есть такие учителя.
Сейчас пришло время, когда Вы являетесь учителем и наставником для молодых специалистов, оправдывают ли они Ваши надежды?
Конечно. Я очень горжусь своей ученицей Ириной Мезенцевой, которая защитилась и сейчас работает заведующей лабораторией в СО ГОИН. Мы продолжаем общаться и сотрудничать с ней. Ещё одна кандидатская на подходе. Есть и такие ученики, у которых в силу личных обстоятельств дело до защиты так и не дошло. Ведь надо сказать, что делать эксперементальную работу не так уж просто, это очень трудоёмкий процесс. Зато в теоретических работах большую роль играет талант человека, умение создавать модели моря. В этом плане у меня тоже был прекрасный учитель — академик Валерий Иванович Беляев, человек обширнейших знаний, математик, который настолько знал законы природы, что мог, даже не глядя на море, составить его модель. У нас было много совместных работ. Неслучайно в моей докторской диссертации две главы отведены математическому моделированию, хоть я и не математик. Мы моделировали сероводородную зону и ещё в 1997 году опубликовали совместную статью в английском журнале Ecological Modelling. Наша совместная работа включала сведения о микробиологических процессах, в ней было много балансовых дифференциальных уравнений. Мы просчитывали содержание сероводорода и кислорода, тиосульфатов и коллоидной серы, химические параметры и взаимодействие реакций — в общем, всё это очень сложная система, но, если модель заработала, мы можем подставлять в нее данные и получать прогнозы.
В каких случаях применима эта модель?
Представьте себе, что в море сбросили очень много органики и нужно определить, как на это откликнется сероводородная зона. Или наоборот, если случится выброс метана в результате аварии на глубинном газопроводе, как откликнется экосистема всей сероводородной зоны? Всё это можно спрогнозировать благодаря данной модели. Её же мы применяли со Светланой Петровной Любарцевой, когда просчитывали риски в случае аварии на российско-турецком трубопроводе «Голубой поток».
За годы работы в МГИ Вы проявили себя не только как успешный учёный, но и как умелый организатор и общественный деятель — прекрасно справлялись со своими обязанностями в должности учёного секретаря института, были учёным секретарем Комиссии по проблемам океана при Президиуме НАН Украины, ученым секретарем созданного в Крыму Крымского отделения НАН Украины, расскажите немножко об этой работе.
Учёным секретарём МГИ я проработала 9 лет — с 2003 года по осень 2012 года. Директором института в то время был академик Виталий Александрович Иванов. Я была в курсе всех работ, которые ведёт институт. Нужно было во всё вникать и уметь во всем ориентироваться. Это непрерывный огромный поток документов — отчётных, регистрационных… Это организация научных конференций. Одним словом — научно-организационная работа. При этом мне как доктору наук были необходимы постоянные публикации в журналах, индексированных в международной базе SCOPUS. В то же время я читала лекции студентам в Черноморском филиале МГУ и издавала там учебники и пособия.
Учёным секретарём Комиссии по проблемам Мирового океана при Президиуме НАН Украины я была ещё до создания в Крыму отделения НАН Украины, потом был перерыв, а позже академик Валерий Николаевич Еремеев опять позвал меня продолжить эту работу, которая в основном заключалась в оформлении множества документов, требующих перевода на украинский язык и представлении отчетной информации о международном сотрудничестве институтов НАН Украины океанологического профиля.
Что касается Крымского отделения НАНУ — оно возникло в 90-е годы. Мы работали там вместе с Валерием Ивановичем Беляевым: он возглавлял Отделение, а я была учёным секретарём. Эта работа продолжалась до 1997 года, пока Крымское отделение не преобразовали в Крымский научный центр. Я получила бесценный опыт и, наверное, благодаря ему потом стала учёным секретарём МГИ.
Такая интенсивная работа не мешала Вашему личному счастью?
Мой муж любил говорить так: «Наука — это твоё хобби, главное — ты жена и мать!». Приходилось совмещать и как-то успевать всё. Конечно, не обходилось без сложностей. Помню, как кандидатскую набивала на машинке (компьютеров ещё не было), а сколько сложных химических формул нужно было туда вписать! Лето, полон дом гостей, а я ночью сижу и вожусь со своими формулами.
И всё же, как насчёт формулы счастья, Вы знаете, как она выглядит?
Конечно! Эта формула заключается во внутреннем удовлетворении тем, что ты делаешь. Я с уверенностью могу сказать, что несмотря на все трудности жизни у меня всё сложилось хорошо — на работе, дома, в семье. Севастополь стал родным для меня. Здесь родились мои сыновья, здесь они живут, они — севастопольцы. Не буду гневить Бога и говорить, что жизнь сложилась не так. Чёрные полосы, правда, случались. Одно время я так устала от всего, что даже думала забросить науку, но пришлось взять себя в кулачок и продолжать!
Тяжело было на пути к кандидатской, с докторской уже проще. Я работала тогда в отделе оптики и у нас на весь отдел не было ни одного доктора наук. Нависла угроза расформирования, и мы с Михаилом Ен Гоном Ли срочно написали и защитили две докторские диссертации и сохранили отдел. Он защитился раньше меня и стал начальником отдела. Тут нужно, конечно, сказать спасибо и моему мужу (он, видимо, чувствуя, что рано уйдёт из жизни, постоянно подгонял меня и заставлял поскорее получить докторскую степень) и Валерию Ивановичу Беляеву, который ушёл из жизни ещё раньше, но всё время, пока мы работали вместе, говорил мне о том, что надо писать. Докторскую я защитила уже после его ухода (его не стало в 1999, а я защитилась в 2002 году), но опыт, который я от него переняла, значительно мне в этом помог!
В 2016 году Вы были избраны действительным членом Российской экологической академии (РЭА) Крымского отделения РЭА. Что это за организация?
Да, у меня есть членский билет Российской экологической академии. Это общественная организация. У меня очень много работ по экологии, и туда я передала список своих трудов. Сейчас я занимаюсь прибрежными исследованиями. Научным руководителем этого направления в нашем институте является академик Виталий Александрович Иванов. Как известно, прибрежная зона первой принимает на себя все загрязнения: сбросы с суши, канализационные стоки, транспортные загрязнения. Всё это очень сильно отражается на экологическом состоянии. Работы в данном направлении много.
Вы — успешная женщина с сильными личностными качествами. Эти качества приобретались или были унаследованы Вами от кого-то из родных?
Трудно сказать… Я почему-то всегда все решения принимала сама. Моя мама закончила польскую гимназию и, как принято на западной Украине, была домохозяйкой. Она умела хорошо шить, посвятила себя дому и воспитанию детей. Содержал семью папа — так у нас заведено. Моя старшая сестра работала в библиотечной системе и в нашем доме всегда были книги. Я очень любила читать. Папа по этому поводу говорил маме: «Пусть бы лучше научилась шить, что она эти книжки всё время читает, она что — с них будет хлеб есть?». А вышло все-таки, что книги — мой хлеб.
В школе я была комсомольским секретарём и, как говорится, шла на медаль. Но неожиданно для меня ГорОНО снизило мне оценку по математике и медаль я не получила — ни серебряную, ни золотую. Меня это так разозлило, что я приняла решение никуда не поступать. Так маме и сказала: «Учиться не пойду! Пойду работать!». Устроилась на работу в обувно-галантерейный комбинат. Первая запись в моей рабочей книжке — «мотальщица третьего разряда». За восемь месяцев изучила там все станки, но платили мне какие-то копейки. К этому времени уже пришло осознание, что я — почти отличница, почти медалистка — теперь никто! Все друзья, знакомые, родные недоумевали: почему девочка не поступает? А мне нужно было прийти к решению через собственные набитые шишки. Дождавшись осени, я побежала на подготовительные курсы для поступления в университет и поступила на следующий год на вечернее отделение. Сдала всё на «пять», но ещё некоторое время продолжала работать на комбинате. Но тут в университете объявили — кто сдаст первую сессию на пятёрки, того возьмут на работу в университет. И меня взяли! С этого момента началась моя деятельность в науке. Я готовила лабораторные работы студентам, отвечала за синтезы, ставила опыты. Работая техником-лаборантом, я получила намного больше знаний по химии, чем обычные студенты.
В Морской гидрофизический институт я пришла в 1968 году. Мне тогда было 25 лет, и у меня уже был восьмимесячный сын. Отвезла его к свекрови, сама — сразу же на работу, а в следующем году поступила в аспирантуру.
В Морском гидрофизическом институте Вы работаете уже почти 50 лет. Чем он стал для Вас за это время?
Институт для меня даже больше, чем дом, — здесь вся моя жизнь! Я вообще не могу себе представить другое место работы. К сожалению, очень многих дорогих мне людей уже нет. Тех, с которыми мы вместе начинали, с которыми ходили в экспедиции. Человек очень хорошо раскрывается за время, проведённое в рейсе. Сразу становится понятно, кто есть кто. Довелось нам пережить и тяжёлые времена — 90-е годы. Был период, когда Институт работал на двухдневке. Представляете, два рабочих дня в неделю! Многие из наших коллег тогда уехали за рубеж, но радует то, что они работают там по специальности в океанологических институтах. Сейчас в Институт снова пришла молодёжь и пробел, образовавшийся тогда, постепенно заполняется.
Что сейчас является главным для Вас, какие цели стоят перед Вами?
Я благодарна судьбе за то, что она привела меня в Севастополь, в Морской гидрофизический институт, где на протяжении стольких лет в окружении интереснейших, интеллигентных людей я занимаюсь своим любимым делом.
Главная моя цель — успеть: успеть научить, успеть подготовить хорошую смену. Меня ведь тоже всему научили здесь, в институте. Я стараюсь делиться своим опытом — всем, что знаю сама. Читаю лекции нашим аспирантам, учу их писать статьи, подавать заявки на гранты, объясняю, как обосновать своё исследование, как выделить главное… Всё для того, чтобы институт развивался и мог по праву называться передовым океанологическим центром, в котором работают учёные самой высокой квалификации.